Парадоксальные даже для того времени высказывания Байазида имели широкое хождение в Ираке и захватили умы тех, кто осваивал духовный путь божественного Единства, и искателей, стремящихся постигнуть смысл Единства Бытия. В частности, его идеи сильно повлияли на образ мышления Абу ль-Касима Джунайда (ум. 295/910), Абу Насра Сарраджа Туси (ум. 378/988), Дху л-Нуна Мисри (ум. 245/859) и на многих других, подвигая их к созданию комментариев на его высказывания.

Персидский суфизм с самого начала - еще до Джунайда - имел серьезное влияние на круг багдадских мастеров, многие из которых были выходцами из Ирана. Например, можно предположить, что Хасан Басри (ум. 110/728), который участвовал в битвах мусульман за покорение Хорасана в северном Иране, во время этих кампаний достаточно часто встречался и общался с духовными наставниками этой области. Среди его высказываний можно обнаружить такое: "Влюбленный находится в состонии упоенности, от которой он пробуждается лишь во время созерцания Возлюбленной".

Говорят, что Малик спросил Хасана Басри:
- Чем наказывает этот мир?
- Смертью сердца.
- Что это, смерть сердца? - спросил Малик.
- Любовь к миру, - ответил тот.

Столетием позже некоторые важнейшие положения суфизма облёк в лаконичную форму афоризмов Маруф Харки (ум. 200/815). Например: "Суфий здесь лишь гость, гостю неуместно требовать что-либо у хозяина. Воспитанный гость с доверием ожидает, не торопясь требовать". Маруф Харки также известен своим высказыванием "Во всем бытии нет ничего, помимо Бога".

После Маруфа Харки парадоксальные высказывания можно обнаружить у суфийских мастеров багдадской школы. Например, наставник Джунайда Сари Сакати (ум. 255/871) как-то сказал: "Любовь двоих небескорыстна до тех пор, пока, обращаясь друг к другу, они не начнут употреблять "я" [вместо "ты"], свидетельствуя, что в их любви нет места отъединенности друг от друга".

Достойны упоминания и блестящие заметки Сари Сакати об идолопоклонничестве бороде: "Существует два вида идолопоклонничества имеющих бороду: либо ее расчесывают ради других людей, либо отпускают, чтобы выглядеть как подвижники. Если посетитель млеет от того, как я поглаживаю и расчесываю рукой бороду в расчете на его реакцию, то по отношению к самому себе я - идолопоклонник".

Косвенно свидетельствуя о распространении суфизма из Хорасана в Ирак (что было отмечено выше), Сари замечал: "Пока наука суфизма сохранялась в Хорасане, можно было обнаружить ее везде. Когда же она была там утрачена - она и везде исчезла".

Однако и во время Абу ль-Касима Джунайда, который был выходцем из Ирана, школа классического суфизма процветала и мало-помалу завоевывала многочисленных сторонников, преданных последователей и духовных наставников. В результате это вызвало зависть традиционных авторитетов, в особенности тех законоведов и судей, которые, желая сохранить свое безраздельное господство и возможность жить за счет государства, сотрудничая с халифами, были встревожены популярностью суфиев. Пытаясь обуздать рост и распространение суфизма, подобные авторитеты начали изводить суфиев и издавать фатвы о смерти таких, как Халладж.

Одна из причин такой враждебности - то, что школа божественного Единства (таухид) и суфизм в исламе основываются на принципах свободы, рыцарственности, альтруизма, служения человечеству и защиты человеческих прав - на тех самых принципах, которые традиционные законоведы старались, и небезуспешно, нейтрализовать своим догматическим контролем за исламской мыслью. Намекая на эти гнетущие социальные условия, Джунайд сказал: "Двадцать лет мне доводилось обсуждать лишь второстепенные проблемы суфизма, о его же глубочайших постижениях я не вымолвил ни слова, ибо языкам было воспрещено возглашать о том, а сердцам - не дозволялось постигать этого".

В том же ключе можно воспринимать замечание Абу Бакра Шибли (ум. 334/945): "Ныне время молчания, уединения в доме своем и упования на Бога, Вечносущего".


Школы упоенности и трезвости

О хорасанской школе как школе упоенности (сукр) говорили в связи с Байазидом и его последователями. Поскольку Хорасана не достигала власть халифа и религиоведов, бывших у него на содержании, Байазид мог более открыто излагать свои идеи, хотя некоторые его мысли облекались в форму экстатических высказываний, завуалированных парадоксальными символическими аллюзиями (шатх).

С другой стороны, школе воздержанности (сахв), также известной как багдадская (имелись в виду Джунайд и его ученики), пришлось излагать свои идеи в условиях давления со стороны подневольного государству ислама. Они утверждали, что после упоенности приходит трезвость: "Взнуздай эту духовную опьяненность! Будь бдителен, чтобы муллы не объявили тебя еретиком!" Духовную позицию школы опьяненности, в которой были достойнейшим образом представлены идеалы классического персидского суфизма, просто выразил Харакани: "Подайте хлеба всем, кто приходит в ханаку, но не вопрошайте их об их вере". Багдадская школа, основанная на умеренности и трезвости, со своей стороны, провозглашала нечто противоположное: "Вопрошайте всех, кто приходит в ханаку, честна ли вера его, и лишь удостоверившись в том, привечайте их".
Итак, можно сказать, что до середины 10 века (4 век хиджры) все еще сохранялась стезя истинного суфизма, хоть она и постепенно исчезала и начинала забываться. Однако в последующий период в иранском суфизме вне традиций багдадской школы появились такие личности, как Фарид ад-Дин Аттар, Айн ал-Кудат Хамадани, Сухраварди, Газали, Рузбихан, Джалал ад-Дин Руми, Абдулла Ансари, Надж ал-Дин Кубра и Ибн Араби; большинство из них, не имея многочисленных последователей, были убиты, казнены или преследовались государственными законоведами.

Вкратце можно сказать, что со смертью Джунайда в 295/910 г. распространение мистического суфизма (тасаввуф-и арифана) было остановлено и сошло на нет, а со смертью Рузбихана Бакли спустя 300 лет - в 606/1210 г. - пламя суфизма, основанного на божественной любви (тасаввуф-и ашикана) угасло. То, что уцелело в суфизме до сегодняшнего дня, можно изложить в поэтических строках:

Позолочен и отлакирован -
Ты не признаешь его, даже если и встретишь.


Ссылки.

Ансари, Абдулла. 1983. Табакат ал-суфийа. Изд. М. Мавлайи. Тегеран.
Аттар, 1364 год хиджры. Тадкират ал-авлийа. Изд. М. Эстелами, Тегеран.
Бахарзи, без года издания. Аврад ал-ахбаб ва фусус ал-адаб. Изд. И. Афшар.
Хамадани, Айн ал-Кудат. 1962. Тамбидат. Изд. А. Оссейран, Тегеран.
Джами 1991. Нафахат ал-унс. Изд. М. Абиди, Тегеран.
Макки, Абу Талиб, без года вып. Кут ал-кулуб. Бейрут.
Кушайри 1942. Тарджума-йи Рисала-йи Кушайрийа. Пер. А. Усмани. Изд. Б. Форунзанфар, Тегеран.
Ша'рани, без года издания. Табакат ал-кубра, Каир.

Sufi ("Суфий"), № 34, лето 1997, с. 9-10